После торгов недолгих с спесивым купцом
Он купил вожака, не скупясь на расходы.
И швырнул его за борт. И дело с концом.
И всё стадо послушно попрыгало в воду.

Ну и зрелище было! И часто потом
обсуждал этот случай Панург за стаканом.
И смеялся философ, тряся животом,
вспоминая, как падали в воду бараны.

Но одно утаил он, одно умолчал,
об одном он не вспомнил в застольных беседах:
как в едином порыве тогда сгоряча
чуть не прыгнул он сам за баранами следом.

Он, придумавший это веселенький трюк,
испытал на себе эти адские муки,
когда ноги несут и, цепляясь за крюк,
не способны сдержать их разумные руки.

Когда знаешь и помнишь, что ты не баран,
а что ты - Человек, и к тому же - философ...
Но разумные руки слабеют от ран,
от жестоких сомнений и горьких вопросов...

А теперь он смеется, бродяга хмельной,
а теперь он хохочет до слез, до упаду.
Но, однако, спешит обойти стороной,
если встретит случайно на улице стадо.